Наследие: «Азербайджанские ковры — символы райского блаженства»

Истоки поня­тия «миро­вого древа», или «древа жизни», те­ряются в глубине ве­ков. Возможно, у первобытных народов дерево обожествля­лось как «податель плодов» и тотем. Такое почитание дерева нашло свое отражение в мифах разных народов. Так, например, в скандинавской мифологии мировое дерево — священный ясень Игдрасиль — соединяет различные миры: небесные, земные, подземные (всего 9 миров). На его вершине сидят орел и ястреб, у корней — дра­кон и змей, а под корнями рас­положены святые источники.

В поверьях многих народов древо жизни и судьбы имеет весьма схожее устройство: пти­цы на вершине и водоем у под­ножья. По наличию водоема легко отличить в любом орна­менте древо жизни от обычной детали растительного узора. Птица же, по поверью тюркоя­зычных народов, есть образ духа умерших, и поэтому изо­бражается на вершине дерева («в небесном» мире). Однако в более поздних орнаментах, в том числе и на азербайджан­ских коврах, это сакральное значение было утрачено, и птицы стали символизировать влюбленных. Причем если го­ловы их изображались повер­нутыми друг от друга, то это означало ссору или разлуку.

В древнеиранской мифологии с символикой мирового древа тесно связан образ священной птицы Симург. Это вещая птица с головой и лапами пса, с кры­льями и в рыбьей чешуе, что символизировало ее господство в трех стихиях — на земле, в воздухе и в воде. Можно предположить, что имен­но благодаря такому сим­волическому значению образа священной птицы в азербайджанских ков­рах почти всегда у подно­жия древа жизни изобра­жались рыбы в водоеме, в его ветвях — птицы, а по бокам древа — собаки. Кроме того, при Сефевидах изображение Симурга стало эмблемой Ирана, что также закрепило тра­дицию отражения этого образа в азербайджанском народном искусстве. Огромное значение сим­волике древа жизни при­дают христианская и мусульманская религии, которые обосновывают грехопадение первых лю­дей на Земле вкушением ими плодов с райского древа познания Добра и Зла. Отведав плода яблони (в древнеиудейской тра­диции — пшеницы, есть и другие версии), люди стали как «боги, знающие Добро и Зло».

Образ рая как цветущего сада был характерен и для авестийской религии. На­зывался он «парадиз» (со временем это слово из гре­ческого проникло во мно­гие европейские языки, практически не изменив своего значения) и пред­ставлял собою охотничий парк в квадратной ограде.

Иранская знать старалась воплотить в реальных архитектур­ных формах — замках и садах — роскошь райского сада. На смену зороастризму в наш регион пришел ислам, в котором рай также представлялся, согласно Корану, как «сад вечности», «сады благода­ти». Само слово «джаннат»

—  наиболее частое обозна­чение рая в мусульманской мифологии — в переводе с арабского означает «сад». В раю, согласно Корану, протекают несколько рек— из воды, молока, вина и меда, главной из которых является Кёвсар. Неслу­чайно композиция неко­торых ковров включает в себя изображение речек- каналов и центрального водоема, расположенного прямо у подножья цен­трального дерева, которое символизирует собою дре­во жизни.

В Коране упоминается не­сколько вполне конкрет­ных видов деревьев, про­израстающих в райском саду: «пальмы и гранаты», «увешанная плодами талха», «лишенный шипов лотос». Так что пальметки, лотосы, гранат и другие растительные элементы, широко распространенные не только в узорах ковров, но и в других орнаментах, имеют под собой древнюю мифологическую основу.

На азербайджанских ми­ниатюрах «райский сад» являет собой, как правило, изображение квадратного водоема, речек и деревьев, среди которых — непре­менный кипарис, символизирующий загробную жизнь. Образ древа жиз­ни пронизывает многие сферы азербайджанско­го народного творчества. «Мугаддас агадж», чье изо­бражение считается благим пожеланием, красуется на тканях и вышивках, впле­тается в узоры надгробных плит и стенных росписей. В роли этого символа мо­гут выступать самые раз­ные виды деревьев — от плодовых до кипариса, и даже узор «бута». Поми­мо них, к обозначениям древа жизни относится изображение вазы с цве­тами, которое обознача­ет долгую жизнь, сопро­вождаемую довольством и всеми благами. Между тем мало кто из нас за­думывается над тем, что ежедневно видит перед собою то или иное напо­минание о вечном бла­женстве, пожелание сча­стья и талисманы. Это может быть прабабуш­кин ковер, с которого на нас смотрит райский сад (а мы, испорченные дешевым реализмом, видим только условные, «искаженные» изобра­жения деревьев). Это мо­гут быть росписи Двор­ца Щекинских ханов или лепнина какого-нибудь старинного бакинского особняка — а мы только подумаем мимоходом, что мотив вазы с цвета­ми в наши дни выглядит старомодно. И узор из пальметок или лотосов на новом платье будет оценен лишь по тому, в какой степени он соот­ветствует моде…

Правда, многие из нас летом стремятся в свой маленький «парадиз» — на дачу. И вот тут- то генетическая память дает о себе знать. Толь­ко ли из соображений престижа почти каждый местный дачник считает необходимым устроить бассейн на своем участ­ке? А может, мы чувствуем, что у нас появляется наш персональный ма­ленький рай на земле: древо жизни, хранящее семью, водоем с рыбами у его подножия, птицы на его ветвях и собаки по его бокам…

Автор Наиля Баннаева.